Продолжение здесь
Почему я вдруг решила что, моя жизнь с ребенком потечет, как по маслу, было сложно вспомнить. Первую неделю после госпиталя я спала по двое часов в сутки, все остальное время отдавая малышу. Когда неделю спустя я попыталась уснуть и не смогла, стало ясно, что система дала сбой. Грудное вскармливание с приходом молока стало для меня изнурительной борьбой с болью, я использовала все методы рассказанные нам на занятиях в Маунт Синай, но улучшение наступало медленно. В довершение моих открытий о первых неделях после родов, я свалилась с поясничными болями после первой же попытки выйти из дома с малышом. Доктор Розлин скомандовала мне соблюдать постельный режим, спать как можно больше и не рыпаться на свободу до 6 недель. Мне же самой казалось, что меня после всех моих достижений и благостного настроя отбросило на много шагов назад. Мои мечты о том, как я бодрая и веселая вышагиваю в коротких шортах по деревянному променаду с коляской казались такими же далекими как парусники в тихой глади океана за окном. Я закрывала глаза и молилась, прося Господа дать мне сил. Мне вспоминались слова Беа:
- Мамой быть больно. И трудно. Все, что ты делаешь, должно быть пронизано любовью, иначе не справиться.
И только тепленькое, завернутое в одеяльце чудо, с заплаканными хмурыми глазками и кривой ухмылкой и забота любимого помогали мне держаться на плаву.
Коротая время в кровати, я обновила в памяти время проведенное в Маунт Синае. Сразу после родов, меня должны были перевести в палату для родивших. Я рассчитывала, что она будет частной (за дополнительную плату 150$, или сьют – за 250$ с кроватью для мужа) Но госпиталь был переполнен и меня отправили в двухместную под обещание сделать все возможное, чтобы перевести меня в отдельную. Итак было проверено на себе, что такое двухместная палата, которая включена в стоимость контракта. За шторкой от меня всю ночь храпела дама, под утро к которой пришли все ее родственники, а в довершении привезли плачующего малыша. Мой тоже плакал – но он-то свой! В общем первую ночь после родов я не сомкнула глаз. Утром, задремав на полчаса, я проснулась от холода. Дама включила кондей посильней, открыла шторку между нами и украла мой молокоотсос!
Ночью и на протяжении всего дальнейшего моего пребывания в госпитале приходили нянечки: они показали мне как запеленать малыша, поменять памперс, носили мне горячий чай, проверяли температуру мне и ребенку, брали у малыша анализы крови на сахар и билирубин. Я подписала отказ от прививок (собственно делают при рождении только гепатит Б), сказав, что сделаю ее через месяц у нашего педиатра. Мне выдали два мешка средств личной гигиены и все необходимое для ухода за малышом. Доктор Розлин приходила дважды:
- Как самочувствие, Мила? Cлышала ты в блог про меня пишешь?
- Я не говорила, я в журнале работаю - улыбнулась я.
- А мы недоумевали все в клинике, откуда у нас столько русских пациентов стало. Моя дочка сейчас в Санкт-Петербурге, учит русский.
- Срочно попросите ее, пусть переведет вам мой блог. Спасибо вам за все, доктор Розлин, вы очень много для меня сделали.
Из необходимых дел нам оставалось вызвать на осмотр педиатра, заполнить необходимые бумаги для получения американского свидетельства о рождении и SSN и отправить на заморозку пуповинную кровь. Это обещал взять под свой контроль любимый.
Не успела я закрыть глаза и на минутку расслабиться как в палате появилась Фреда – консультант по лактации, на лекции которой я ходила месяц назад. Я обрадовалась ей как дитя:
- Фреда! Привет! Я ходила на ваши занятия!
- Отлично. Посмотрим. Все плохо. Он не ест.
- Ест! Я видела
- Не ест.
С этого момента Фреда превратила мою жизнь в кошмар, за что в итоге я полюбила ее всей душой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий